Язычник - Страница 76

– Как я сказал? Славно? – самодовольно поинтересовался Владимир у своего дядьки и воеводы.

На рыночной площади царила организованная суета, свойственная любому разношерстому войску. Хёвдинги, сотники и старшины строили людей, готовили штурмовую снасть. Младшие командиры знали, что им делать. Команда старших понадобится, когда придет время штурма.

– Сказано славно, – похвалил Добрыня. – Главное – вовремя. Дозоры я разослал, как уговаривались: дороги закроют и водный путь тоже. Но вестник, он и лесами пройти может. Так что поторопиться следует.

Владимир поглядел на вратные башенки и крыши полоцкого кремля, оценил и сказал уверенно:

– Это не крепость, а тын деревенский. К вечеру возьмем.

* * *

Прав был новгородский князь. Стены полоцкого кремля не отличались ни крепостью, ни высотой. Старый частокол, поставленный Роговолтом еще в молодости, наскоро. Городские стены Полоцка были не в пример крепче. Мог бы Роговолт укрепить кремль, да не позаботился. Думал: от кого обороняться? От своих полочан, что ли?

Славке место досталось хорошее. Не на самой стене, а в кремле, на нижнем ярусе сторожевой башни. Отсюда – весь город виден и обе реки. А на реках – подошедшие вчера вражьи корабли: новгородские шнеки, драккары нурманов и свеев. Десятка полтора массивных скандинавских кнорров – добычу складывать.

Видны Славке и сами вороги. Собрались меж домами малыми группами, прикрылись толстыми саженными щитами, какие стрелой даже в упор не прошибить. Ждут.

Полочане на стенах тоже ждут. Готовятся. Умирать. Всем ясно: не удержать им кремль. На каждого полоцкого дружинника приходится по пятеро скандинавов да по дюжине новгородцев.

Но о сдаче никто не говорит. Будь здесь только нурманы, можно было бы откупиться. Но Владимиру откуп не нужен. Ему нужен Полоцк.

К битве Славка готов. Этой ночью Рогнеда снова приходила к нему, но ушла рано, так что Славка даже выспался.

Взревел рог, и вои Владимира кинулись на кремль одновременно и со всех сторон. Даже ворота ломать не стали: так полезли. Нурманы и свеи набросили длинные жерди с крыш соседних домов, с привычной ловкостью побежали по ним на стены. Перебегающим с корабля на корабль по брошенному веслу такое привычно.

Славка метал стрелы навскидку, почти не целясь. Сначала это было просто, потом меткого стрелка углядели лучники Владимира, и Славке пришлось перебегать от окна к окну, чтобы не достали. Сеча шла уже во дворе. Превосходящие числом нападавшие теснили и рубили полочан. Славка расстрелял все свои стрелы. И стрелы двух убитых владимирскими лучниками отроков. Расстрелял и вражеские, те, что влетели в окна и не поломались.

Двор был запружен врагами. Уцелевшие дружинники Роговолта отошли в терем. Стрелки с верхних этажей тоже спустились вниз. Остались только мертвецы. И Славка. Он ведь – сам по себе. Над ним не было старших, чтобы приказать. Раньше мог скомандовать дядька Устах… Теперь – никого и ничего. Нет места в общем строю. Нет друзей-соратников. Полочане будут драться до последнего. Им отступать некуда. Здесь их родня, их дом. У Славки же дом и род – в Киеве. Он понял это, когда остался один. Славка честно дрался за Полоцк, но умирать за Полоцк ему необязательно. Он – гридень Ярополка, а не Роговолта.

Надо уходить. И уйти – можно. Достаточно смешаться с победителями. Славка неплохо говорил по-нурмански, а ростом и статью не уступал викингам. Конечно, любой скандинав сразу распознал бы речь чужака, но брат как-то научил его одной хитрости.

Славка снял шлем, отодрал лоскут от рубахи одного из убитых (мертвый не обидится), вымазал в крови, лицо тоже разукрасил красным, замотал нижнюю часть лица и голову, снова надел шлем. Теперь никто не придерется к его выговору. И не узнает. Славка оглянулся, выискивая место, где можно на время укрыться… И тут он вспомнил про Рогнеду…

…И все переменилось.

Бросить ее – бесчестье.

Попробовать уйти вместе?

Славка понимал, что это почти невозможно. Раненый воин-скандинав не привлечет ничьего внимания, а раненый воин с красивой девкой – это совсем другое дело. Девка – это добыча, которую можно отнять. Или – разделить. Как уйти – с Рогнедой, Славка не представлял. Но решил об этом пока не думать. Сначала княжну надо найти.

Славка бросился по коридору к девичьим покоям. Обычно у входа караулили княжьи отроки. Сейчас у распахнутых дверей лежала мертвая девка со стрелой в шее. Должно быть, через окно достали. И караулить было некого. Горницы княжны и ее челяди были пусты. Наверное, попрятались девки. И где теперь искать княжну? Это в киевском тереме Славка каждый уголок знал, а тут… Может, внизу?

Славка кинулся вниз по лестнице… И угодил в самое пекло.

В большой княжьей трапезной шел лютый бой. Десятка два полочан держали главные двери, но викингов это не остановило. Они вышибали оконные переплеты, протискивались в окна верхнего яруса, метали копья в узкие щели нижнего…

Славка был еще на лестнице, когда здоровенный скандинав рухнул сверху, прямо на голову Славке. Тот сумел извернуться, хлестнул саблей. Достал, но удар пошел вскользь. Клинок только взвизгнул по панцирным пластинам. Скандинав махнул топором. Славка прыгнул вниз, сразу через три ступеньки. Викинг – за ним, таким же длинным прыжком. Славка ушел в сторону… Увидел краем глаза, как его противника взял на клинок кто-то из полоцких… И поймал могучий удар щитом от оказавшегося в опасной близости нурмана. Славку отбросило на стену. Нурман ринулся следом… Взять, однако, не смог. Славка пнул ему под ноги лавку, викинг через лавку ловко перемахнул… И Славка, уклоняясь, чиркнул-таки саблей по толстой ножище. Кожаные штаны – слабая защита против «Дамаска». Кровь брызнула на Славкин панцирь, а викинг в пылу битвы даже не заметил раны. Приземлился, развернулся… И тут вспоротая до кости нога подвела. Подогнулась. Добить его Славка не успел. Еще один викинг метнул топор. Славка отпрыгнул, и топор с хрустом вошел в тесаное бревно стены. Но сам Славка оказался в углу и понял: конец. Сразу трое нурманов надвинулись на него. В тесноте угла Славка мог только умереть с честью. Не дай Бог попасться к викингам живым!