Язычник - Страница 109

К оглавлению

109

На тесных улочках Горы людно. Много воев, мало женщин. Здесь к северному воинству относились не в пример серьезнее, и Путяте сразу стало ясно: преодолеть стены Горы будет много труднее, чем внешнюю крепь.

Но Блуд его обнадежил. Одним лишь видом своего подворья, обширного и богатого. Воев здесь тоже было немало. Большинство – не словенской крови. Но – ладные. На Путяту поглядывали с вызовом. Но не задирались. Еще у ворот Путята показал тайный знак, и к Блуду его сопроводил с почетом сам Блудов ключник.

– Ждет князь, что ты ему посоветуешь, – сказал Путята. – Тебе отсюда видней, чем нам – из-за Капища.

– Совет мой таков, – боярин погладил густую бороду. – Пусть князь Владимир приступит к киевским стенам и попробует их взять.

Путята удивился.

– Не взять нам город, – сказал он. – Сил не хватит. Только людей погубим.

– Пускай Владимир-князь нурманов вперед пошлет, – предложил боярин. – Нурманов и иных воев наемных. Этих не жалко. Побьют – меньше платить. Да и что с ними делать, когда князь на киевском столе сядет? В дружину ведь всех не возьмешь, а проку от них никакого. Викинги – они лишь разбойничать горазды.

– Не выйдет, боярин, – не согласился Путята. – От того, что нурманов побьют, Владимир в Киев не попадет.

– Вот тут уж мне придется потрудиться, – произнес Блуд. – Когда вы к стенам приступите, Ярополк вряд ли станет отсиживаться в Детинце. Тем более что и ему, и всем известно: приступом вам Киев не взять. Однако дело ратное – опасное, – боярин усмехнулся, – шальная стрела может в любого угодить. Хоть в ополченца, хоть в самого князя. А не станет Ярополка, так кому как не Владимиру в Киеве править? Один он тогда останется – из Святославовичей. И я его поддержу. А слово мое в Киеве и нынче – второе после Ярополка. Я ведь его главный боярин.

– Так ты что же – князя своего убьешь? – Такое плохо укладывалось даже в голове перебежчика Путяты.

– Так он теперь уже – не мой князь. Мой – Владимир. Сам же сказал: любить меня будет Владимир – как отца. А разве не отцов долг – сыновьям своим помогать? Так ему, воевода, и передай, – решил боярин. – А за Ярополка нас никто не осудит. Ни боги, ни люди. Он же – братоубийца. Кровь свою погубил. А чтоб все еще ясней стало, пусть Владимир ему вызов пришлет – на честный бой. Один на один, но без подмены. Вызов Ярополк не примет, это я доподлинно знаю, и тем вновь докажет, что Владимир больше Святославич, чем он. Как откажет, так приступайте к стенам. Ярополк захочет доказать, что он – не трус. Сам на стены взойдет… Тут-то его шальная стрела и достанет.

Глава двадцать пятая
Враг у ворот

Взмыленный отрок примчался на Серегеево подворье утром светлого Воскресения.

– Владимир у Смоленских ворот! – закричал он уже с порога. – Воеводы! Князь кличет! Быстро!

– Сядь на лавку и не мельтеши, – спокойно произнес Артём, зашнуровывая на груди чистую рубаху.

Он как раз ополоснулся водичкой из бочки и готовился в подобающем настроении идти в церковь. А тут – такое…

– Чего там? – Славка выглянул из окна горницы, заспанный, взлохмаченный.

За его спиной толклась такая же взлохмаченная дворовая девка. Ей тоже было интересно: что там такое случилось? Но из-за широкой Славкиной спины углядеть можно было только кусочек синего прозрачного неба.

– Владимир к городу приступил, – спокойно ответил Артём. – С северной стороны. – И кивнул холопке, чтоб та убрала под шнурок его длинные, тщательно расчесанные черные волосы.

– А-а-а… – Славка широко зевнул. – Там, кажись, Варяжкины сотни?

Холопка поднесла серебряное зерцало, чтоб хозяин глянул: хорошо ли?

Артём кивнул: мол, все в порядке.

– Варяжкины, – ответил он брату.

Дворовые, прекратившие было рабочую суету и навострившие уши, увидев, что хозяева спокойны, снова занялись делом.

– Воевода! Владимир! У Смоленских ворот! Князь! Скорее! – снова выкрикнул отрок.

Надо полагать, решил, что его не поняли.

– Да не ори ты, – бросил ему Артём. – Ворота заперты?

– Заперты!

– Ну так никуда он не денется, твой Владимир. Это ж ворота, а не собачья калитка. Ты вот что – беги к князю и скажи, что там на стене – Варяжкины вои. Пусть не тревожится. А мы с батюшкой сейчас в храм идем. А потом – к нему. Богуслав, ты в церковь, как?

– Не-а! – помотал головой Славка. – Я нынче для молитвы не годный. – И девке: – Принеси-ка мне кваску. И покушать… – Зацепился взглядом за белые сочные ягодицы: – Нет, погоди! – Сгреб пискнувшую девку, уложил животом на подоконник, заправил, взялся поудобнее…

Девка вывесилась из окошка, розовая, гладкая, белые распущенные волосы – в полсажени, белые груди – прыг-скок – в такт Славкиным стараниям.

Дворня наблюдала с интересом. Девка бодро постанывала…

И тут…

– Матушка твоя! – в ужасе пискнула девка.

Славка тотчас выдернул ее из окна, кинул на ложе, навзничь, закинул кверху девкины ноги и продолжил начатое.

Сладислава вышла на крыльцо, окинула строгим взглядом бездельничающую дворню, нахмурила тонкие бровки…

Этого оказалось достаточно, чтобы работа вновь закипела.

Артём улыбнулся. Ох и влетело бы братцу за его блудодейство. Да еще – в воскресенье!

Не увидела.

Следом за женой вышел и отец. Огромный, широкий, с усищами в пядь длиной. Усмехнулся, подмигнул Артёму, будто видел, что тут происходило недавно.

А может, и вправду видел… Ведун же.

Матушка двинулась к воротам, Артём же, выбрав момент, шепнул отцу:

– Владимир к городу подступил.

Добродушная улыбка сошла с лица батюшки:

– Ярополк – что?

109